ru 
Первого июля 2016 года вступило в силу Соглашение об ассоциации между Европейским Союзом и Республикой Молдова.
Как и положено годовщине всякого знаменательного события, в этот день в нашей стране звучат речи дипломатов и ответственных лиц. В них непременно присутствуют слова «приобретение статуса современной европейской страны», или «европейские стандарты демократии и процветания для всех наших граждан», а также «необратимость европейского курса».
Кроме того, особенно усердно публикуются красивые диаграммы и таблицы, полные цифр со многими десятичными знаками. И речи, и таблицы имеют одну цель — показать, что всем, — от коммерсанта и учителя, до фермера и врача, — в Молдове жить стало лучше, жить стало веселее.
Однако ощущения праздника нет. Это тот самый случай, когда «за деревьями не видно леса» — сколько бы таблиц ни выдали в этот день на-гора министерства и ведомства, у граждан Молдовы отсутствует ощущение, что жизнь улучшилась. Не замечается на их лицах бурного веселья.
Может быть, это потому, что после вступления в силу Соглашения об ассоциации с ЕС они получили совсем не то, что им обещали.
Обещали, что ассоциация приведет Молдову в состав ЕС
А что обещали? Этот вопрос — тоньше, чем может показаться. Формально не обещали ничего, кроме безвизового режима с ЕС и особого режима преференциальной торговли DCFTA. Именно так вам и скажет сегодня любой чиновник, имеющий отношение к реализации пунктов соглашения — и со стороны Молдовы и тем более, со стороны Евросоюза. «Безвиз» есть? Вот он. DCFTA присутствует? В полной мере.
Однако если поворошить прошлое и вспомнить, какой месседж несли потоки пропаганды, агитирующей жителей Молдовы «за ассоциацию», то вы убедитесь, что обещали совсем другое — вступление страны в состав Европейского союза.
Еще в 2014 году, когда переговоры о подписании соглашения об ассоциации входили в завершающую фазу, бывший премьер Владимир Филат пообещал, что благодаря этому документу Молдова станет полноправным членом ЕС в 2020 году.
Другой бывший премьер, Юрий Лянкэ, который подписал договор об ассоциации с Европейским союзом в Брюсселе, пообещал подать заявку на вступление Молдовы в ЕС уже во второй половине 2015 года.
Вот мы и в 2020 году, а Европейский союз сегодня от Молдовы дальше, чем четыре года назад. По крайней мере, иллюзии уже развеялись даже у тех, кто их всерьез питал.
Молдову лишили режима асимметричной торговли с ЕС
Многим сегодня хотелось бы сделать вид, что ничего подобного не было. Что Соглашение об ассоциации с ЕС — это вовсе не политический, не конъюнктурный, а исключительно экономический документ. Ведь теперь, в 2020 году, разговоры о вступлении Молдовы в Европейский союз воспринимаются не иначе, как старый и несмешной анекдот.
Сменили риторику и проевропейские политики. Теперь они убеждают общественность, что нынешний «вечноинтегрирующийся» статус Молдовы — это именно тот самый приз, ради которого стоило отказаться от перспектив на рынках СНГ, и прежде всего, на российском рынке. Убеждают, что необходимость долго и трудно договариваться о квотах на поставку молдавской продукции в Россию — это неизбежная плата за доступ на рынки Евросоюза.
Однако это неправда, потому что к 2016 году Молдова уже восемь лет пользовалась всеми выгодами принятого в 2008 году соглашения об асимметричной торговле с ЕС, которые дополнялись выгодами от свободной торговли со странами СНГ.
Асимметричный режим, когда Молдова пользовалась квотами на беспошлинную торговлю с Евросоюзом, не налагая на себя жестких политических обязательств, чреватых конфронтацией, доказал свою эффективность. И никто в Брюсселе не говорил об отказе от этого режима — пока в 2009 году в Молдове не пришел к власти первый «Альянс за евроинтеграцию».
Единственная причина, по которой режим асимметричной торговли был прекращен — это запуск «ассоциации с ЕС», которая заменила собой ранее заключенные торговые соглашения.
Не экономический, а политический документ
Соглашение об ассоциации с ЕС имело не экономическое, а политическое измерение. Этот документ запустил в Молдове процесс «геополитического раскола», который предопределил и политическую, и экономическую, и социальную жизнь страны на годы вперед.
Именно тогда в общественном пространстве Молдовы Европа была жестко противопоставлена России, а антироссийская риторика перешла из разряда радикальной экзотики в повестку парламентских дискуссий и внешнеполитических деклараций.
Договор об ассоциации стал последним конкретным проектом, который Европейский союз предложил Молдове, четко указав ее место — в буферной зоне вне ЕС, подконтрольной НАТО и дистанцированной от России и СНГ.
Если это и был шаг, то не к вступлению в ЕС, а в сторону — в тупик, где нашей стране и предлагалось находиться до тех пор, пока для нее в Брюсселе не придумают какой-нибудь другой план.
Молдова не стала богаче
Спустя четыре года действия Соглашения экономика нашей страны не демонстрирует признаков оживления.
В отчете МВФ, опубликованном в марте 2020 года, — еще до начала масштабных ограничений, связанных с пандемией COVID-19, — не звучало оптимизма и не прослеживалось результатов благотворного влияния «доступа на рынки ЕС с 500 миллионами потребителей». А такие перемены просто обязаны были произойти — если бы ассоциация с ЕС была настолько выгодна, как об этом говорили.
Сохраняется отрицательное сальдо торгового баланса, макроэкономические перспективы Молдовы по-прежнему подвержены рискам. МВФ прогнозировал (еще «до коронавируса»), что рост замедлится до 3,8 процента в 2020 году, внешний спрос продолжит падать, а сельскохозяйственное производство — снижаться.
Главный итог четырех лет
Отсутствие прогресса в Кишиневе модно объяснять тем, что это Молдова «недорабатывает» и следовательно, сама виновата.
В феврале 2020 года тогдашний министр иностранных дел и европейской интеграции Аурелиу Чокой заявил, что Национальный план действий по реализации договора об ассоциации с ЕС на 2017–2019 годы выполнен не более, чем на 72 процента. Фактически, не был завершен даже отчет о реализации национального плана действий по договору об ассоциации Молдовы и ЕС за 2016 год, отметил министр.
В качестве причины был назван перманентный политический кризис. Однако ясно, что если стратегический план не работает на протяжении четырех лет — то это проблема не столько «плохих» исполнителей, сколько самого плана. Который и стал в 2016 году генератором долговременного политического кризиса.
Можно сколько угодно сравнивать десятые доли процентов, рассказывая о росте в торговле с ЕС (и «забывая» о гигантских убытках в торговле с Россией и СНГ), но эта эквилибристика не способна заслонить следующий, простой и ясный факт.
Соглашение об ассоциации с ЕС не сделало жителей Молдовы богаче, не открыло для экономики новых перспектив. И это главный итог четырех лет, прошедших со дня вступления договора в силу, перед которым блекнут любые колонки цифр и любые разноцветные диаграммы.
