Думитру Спэтару

Прошел месяц с момента назначения правительства во главе с Майей Санду. Несмотря на то, что месяц слишком малый срок для подведения каких-либо итогов, некоторые выводы о новом составе исполнительного органа уже можно сделать.

С самого начала следует отметить, что правительство Санду не является классическим коалиционным правительством. Да, его поддерживает парламентское большинство (61 депутат), но если учесть тот факт, что у ПСРМ, при 35 депутатах, всего два портфеля в этом правительстве (оборона и реинтеграция), а у ППДП, при 12 депутатах, всего один портфель (МВД), то напрашивается вывод, что правительство Санду является правительством меньшинства. Имея всего 14 депутатов, партия премьер-министра контролирует более 80% исполнительной власти. Такое удавалось только Владу Плахотнюку, который с 19 депутатами после выборов 2014 года получил контроль над большей частью правительства, а затем и вовсе над всей исполнительной властью. Понимаю, что сторонникам Майи Санду может не понравиться это сравнение (и ее действительно нельзя сравнивать с Владом Плахотнюком), но если мы претендуем на звание свободно мыслящих людей, мы не можем проигнорировать это странную аналогию. Вероятно, со временем, «тайна» будет раскрыта и правда выйдет наружу, но пока мы просто констатируем факты.  

Второе, что требуется отметить, это тот факт, что в первую неделю после своего назначения, правительство Санду, а также вся правящая коалиция, подверглись беспрецедентному давлению. Им, фактически, пришлось противостоять попыткам бывшей власти объявить новую власть вне закона. С этим  коалиция и правительство Санду отлично справились, и одержали победу.

Третья вещь, которую следует отметить, заключается в том, что сразу же после своего назначения, правительство Санду провело ряд отставок. Подавляющее большинство из них были оправданными, и вписались в процесс деолигархизации, но в некоторых случаях, новую власть заносило, и с должностей были сняты настоящие профессионалы, которые не были связаны, ни с политикой, ни с олигархическим режимом. Если впредь новая власть не будет более осторожной с отставками, она рискует сравниться с предыдущей властью.

Четвертое, что необходимо отметить, этот тот факт, что правительство Санду приостановило несколько социальных проектов бывшего правительства. Возможно, это оправданная мера, но правительство Санду не представило никаких доказательств этой необходимости. В результате, сложилось впечатление, что новое правительство просто расправляется с бывшей властью, априори назвав плохим все то, что было сделано. Если новая власть дорожит своим имиджем, ей следует, хотя бы постфактум, объяснить причины приостановления этих проектов. В противном случае, правительство Санду рискует быть не понятым людьми, жизнь которых улучшилась в результате этих проектов, и они связывали с ними какие-то надежды на будущее.

Пятое, что необходимо отметить, это заявления представителей власти о том, что в скором времени могут закончиться деньги на выплату зарплат бюджетникам. Старое правительство, как будто предвидя это, уходя, обнародовало обширную информацию о ситуации государственного бюджета. Из этой информации следует, что ситуация стабильна, и деньги в бюджете есть. Если новое правительство не предоставит конкретных доказательств мрачных прогнозов, оно снова рискует быть не понятым народом.

Конечно, новое правительство можно упрекнуть и в отсутствии программы правления, и планов развития приоритетных областей,и во многих других вещах. Однако здесь не должно быть никаких претензий к исполнительной власти, потому что условия, при которых она была назначена, а также тот факт, что это временная мера, до проведения досрочных парламентских выборов, ее оправдывают. По крайней мере, так говорили месяц назад. Но пять моментов, упомянутых выше, очень важны, и должны рассматриваться с большой осторожностью.