Дионис Ченуша

Война России против Украины, разразившаяся в конце февраля, естественным образом повысила интерес восточноевропейских государств с проевропейской повесткой дня к качественному обновлению отношений с Европейским союзом (ЕС). На протяжении практически всего периода российской агрессии (который еще не завершился) Украина, Молдова и Грузия направляли усилия своей дипломатии на получение статуса кандидата на вступление в ЕС. За подачей заявки и заполнением соответствующего опросника в марте-мае сейчас последует оглашение решения ЕС. Европейская комиссия выскажется по поводу присвоения Украине, Молдове и Грузии статуса кандидатов на вступление в ближайшие дни (17 июня). Президент Украины Владимир Зеленский подчеркнул, что решение по кандидатуре Украины отразится на „будущем Европы” (Интерфакс, июнь 2022 г.). Конечно же, нет никакой явной причинно-следственной связи между устойчивостью Евросоюза как проекта и перспективой вступления Украины в ЕС (которая пока не гарантирована). Однако ситуация в этой стране ложится неизбежной ответственностью на Евросоюз, если тот желает (вновь) обрести ощущение региональной безопасности на своем восточном фланге. По этой причине предоставление Украине статуса кандидата на вступление в ЕС имеет значение, выходящее далеко за рамки геополитического символизма, в основе его лежит коллективное сопротивление Запада российскому милитаристскому ревизионизму. Таким образом, статус кандидата несет с собой насущную практическую пользу: помимо стабилизации европейской безопасности, он включает в себя и стратегическую цель в лице послевоенного восстановления у самых границ ЕС.

Позиции государств Евросоюза по кандидатуре Украины расходятся. В то время как Польша, Литва и другие прибалтийские страны, а также Ирландия и Италия, поддерживают заявку Киева, наиболее сдержанно настроены Дания и Нидерланды. Они считают, что институциональные и законодательные параметры Украины необходимо улучшить перед тем, как предоставлять ей статус кандидата (Bloomberg, июнь 2022 г.). Косвенным образом датско-нидерландские возражения автоматически влияют и на отношение к Молдове и Грузии. Из политических и стратегических соображений двум другим восточноевропейским странам, реализующим соглашения об ассоциации с ЕС, не может быть отдано предпочтение в ущерб Украине, которая пользуется приоритетом в большинстве европейских столиц и в Брюсселе. В то же время успех Украины станет положительным „эффектом домино” и для ее коллег. Ну а отказ утверждать кандидатуру Украины может перекрыть дорогу Грузии и Молдове.

Гонка за статус кандидата имеет собственную траекторию в каждой трех ассоциированных стран. Украина использует сочетание моральных и технических аргументов. С одной стороны, Киев призывает ЕС поддержать украинское дело, в рамках которого доминирует представление о том, что украинское государство защищается от России как по соображениям национальной обороны, так и отстаивая европейские идеалы. Украинская сторона, в свою очередь, напоминает, что был достигнут определенный прогресс в плане реформ, в частности, в сферах борьбы с коррупцией и правосудия, в том числе и в военное время. Молдова является следующей страной, активно продвигающей запрос о предоставлении ей статуса кандидата. Ее преобладающие аргументы заключаются в историко-лингвистической близости с Европой по линии румынской идентичности, а также в реформаторских намерениях властей страны. В отличие от реформ в Украине, молдавские реформы обладают меньшей доказательной ценностью, поскольку структурные реформы нового поколения, подразумевающие борьбу с коррупцией, модернизацию институциональных возможностей и обеспечение правосудия, начались совсем недавно. В грузинском случае власти страны оказались в капкане собственной негативной репутации за рубежом, вызванной недоверием к правящей партии и ее неэффективным реагированием на скандалы, связанные с отношениями между властью и оппозиции, влиянием олигархов (Бидзины Иванишвили), преследованием оппозиционных СМИ, рецидивирующим несоблюдением прав человека. Хотя уровень восприятия присущей стране коррупции в Грузии ниже, чем на Западных Балканах, а также в Украине и Молдове, ЕС скептически относится к грузинским властям, обвиняя их в упадке демократических институтов. Однако вместо того, чтобы продемонстрировать радикальное изменение подходов внутри страны, должностные лица Грузии подвергают нападкам критиков из Европарламента, обвиняя их в своего рода политическом „коллаборационизме” с основными грузинскими оппозиционными силами.

В этом разнообразном местном и региональном контексте существует три основных сценария развития ситуации вокруг решений по кандидатурам на вступление в ЕС стран „ассоциированного трио”.

Сценарий №1: „Первая в очереди” – Украина (1+2)

Украина обладает наибольшими шансами получить статус кандидата, опередив Грузию и Молдову. Страна первой из „ассоциированного трио” подала заявку и заполнила опросник Евросоюза. Польша, Литва, Латвия, Эстония, Ирландия и Италия высказались в пользу предоставления Украине статуса кандидата. Европейская комиссия также поддерживает этот вариант, тем более что институты ЕС понимают, что статус страны-кандидата поднимет моральный дух, лежащий в основе защиты Украины от российской агрессии.

Этот сценарий соответствует просьбе Киева дать ему фору перед Грузией и Молдовой, которые примкнули к инициативе Украины, стремясь воспользоваться обстановкой в регионе и готовностью Брюсселя к принятию важных решений. Если ЕС и входящие в него страны решат воплотить этот сценарий в жизнь, то „ассоциированное трио” может распасться. В результате Украина окажется отделена от Грузии и Молдовы, которые могут получить либо статус потенциальных кандидатов, либо для них просто будет обозначена конкретная европейская перспектива. Впоследствии правительства в Тбилиси и Кишиневе смогут облегчить себе запрос о статусе кандидата, сославшись на украинский прецедент.

Сценарий №2: Украина и Молдова – единственные потенциальные кандидаты (2+1)

В случае иного развития событий вокруг кандидатур на вступление, в центре внимания окажутся Украина и Молдова. Обе страны пользуются поддержкой Европейской комиссии и рассматриваются в качестве более близких к ЕС как с точки зрения стабильности их демократических институтов, так и в свете их отношений с российским фактором. В этом случае игнорируется тот факт, что Грузия стала жертвой российской агрессии еще в 2008 году, за шесть лет до аннексии Крыма и воцарения военизированного сепаратизма в Донбассе на востоке Украины.

В случае этого сценария просматривается тенденция „пакетного” подхода к Украине и Молдове, примером которого стала недавняя синхронизация этих стран с Европейской сетью системных операторов передачи электроэнергии (ENTSO-E), начиная с середины марта 2022 года. Однако максимум, что могли бы получить две страны „ассоциированного трио”, – это статус потенциального кандидата. Такой вариант, как утверждается, был предложен Германией для Украины и мог бы стать компромиссным решением, поддержанным Францией, а также Данией и Нидерландами, имеющими некоторые принципиальные возражения. Такой же формат возможен и для Молдовы, которая не может получить более продвинутый статус, чем Украина. В таком случае ЕС согласился бы разъединить „трио”: за Грузией будет признана европейская перспектива, в то время как Украина, а за ней и Молдова получат статус потенциального кандидата, аналогичный статусу Боснии и Герцеговины и Косово, находящимся в „зале ожидания” Евросоюза.

Сценарий №3: „Трио сохраняется”, все получают европейскую перспективу (1+1+1)

Третий, и наиболее вероятный, сценарий – это равное признание европейской перспективы за Украиной, Молдовой и Грузией, с исключением для них статуса кандидата или потенциального кандидата на вступление. Основные различия между этими странами могут заключаться в требованиях, предъявленных Европейской комиссией в виде условий, выполнение которых будет проанализировано позднее, по итогам повторной индивидуальной оценки запросов о статусе страны-кандидата.

Такой сценарий позволит сохранить „трио” в неприкосновенности, но он сопряжен с репутационными издержками для правительств трех стран, с одной стороны, и для ЕС, с другой. Ведь центральным властям в Киеве, Кишиневе и Тбилиси придется объяснять (а частично и оправдывать) внутри своих стран настороженное отношение к ним Евросоюза, находясь под давлением критики из проевропейского (Украина, Грузия) или пророссийского (Молдова) социальных сегментов. А на европейском уровне могут возникнуть некоторые политические разногласия между государствами, скептически относящимися к политике „открытых дверей” и, соответственно, институтами ЕС и остальными государствами Евросоюза, допускающими возможность расширения ЕС на Восток, одновременно с его расширением на страны Западных Балкан или позднее.

Вместо заключения…

Судя по сигналам, исходящим из кулуаров Евросоюза, понятно, что институты ЕС, на уровне Еврокомиссии и Европарламента, выступают за предоставление Украине и Молдове статуса кандидата (с некоторыми оговорками в случае с Грузией). Этот подход найдет свое отражение в „мнениях” Европейской комиссии, которые, даже в случае их положительного характера, не потребуют утвердительного ответа от государств ЕС. Итоговым фильтром при вынесении вердикта по кандидатурам трех стран-партнеров – Украины, Грузии и Молдовы – станут сложные переговоры с целью достижения единодушия в Совете ЕС (представляющем национальные правительства), где решение принимают все входящие в ЕС государства.

Национальное единство по вопросу статуса кандидата на вступление в ЕС, укрепляемое национально-оборонительной войной (до демократической революции 2014 года), выводит Украину на первый план. Молдова сталкивается с геополитической поляризацией, при которой проевропейская власть игнорирует евроскептицизм (пророссийской) парламентской оппозиции. В Грузии все основные политические силы призывают ЕС предоставить стране статус кандидата, но в условиях дискредитированной власти и в основном проевропейской оппозиции  основные лидеры последней рекомендуют обусловить кандидатский статус проведением демократических реформ.

В условиях российской агрессии определяющим фактором для улучшения перспектив вступления в ЕС остается в рамках Восточного партнерства вопрос Украины. Отказ Украине практически неизбежно создаст негативный прецедент для Молдовы и Грузии, чей европейский путь в настоящее время зависит как от качества внутренних реформ, так и от эффективности украинской дипломатии и готовности стран Евросоюза к расширению на Восток.