Дионис Ченуша

Хронические уязвимости постсоветских государств включают в себя, среди прочего, многочисленные недостатки, связанные с заботой об информационном пространстве. Начиная с вялой конкуренции со стороны местных СМИ и заканчивая отсутствием адекватной защиты от недружественных внешних воздействий, информационная устойчивость по соседству с восточными границами ЕС сталкивается с проблемами.

Истоки и последствия имеющихся изъянов отличаются от страны к стране, в зависимости от побуждений/пульса властей и разделяемых ими демократических стандартов. Первая группа состоит из стран, отстающих в плане внедрения энергичной информационной политики – это Грузия, Молдова и Украина. Упущения в процессе принятия решений в информационной сфере появились как вследствие недофинансирования надзорных учреждений, так и в результате преднамеренного ослабления надзора для установления политической монополии в сфере информационного оборота. Внутренние недостатки усугубляются регулярными информационными атаками со стороны России – чаще всего в форме целенаправленной дезинформации. Включение дезинформации в инструментарий внешней политики Кремля в отношении „мятежных” стран Восточного партнёрства произошло сразу же после утраты (гео-)политического контроля над Украиной в 2014 году, впоследствии она была расширена и на европейскую информационную сеть. Вторая группа стран обладает „заторможенной” информационной системой, либо из-за давления, оказываемого на неё собственным автократическим режимом (Беларусь, Азербайджан), либо потому, что она пронизана острой чувствительностью элит к антиправительственной критике (Армения). Российская дезинформация, ориентированная на эти страны, редка и избирательна, в основном по причине геополитических альянсов или схожести в плане отторжения либеральной демократии. Тем не менее, обе эти группы государств могут случайно оказываться под влиянием российской дезинформации, поскольку у них имеются группы населения, способные потреблять информацию, предоставляемую на русском языке.

Хрупкость информационной среды не является недостатком исключительно неевропейских стран, считающихся более бедными и неблагополучными. Хотя и в меньшей степени, чем их соседи, некоторые государства ЕС также оказываются жертвами дезинформации, если они выступают против России. Другие, управляемые нелиберальными режимами, парализуют своё информационное пространство и снижают его способность к (само-)защите и регенерации. Президент Франции Эммануэль Макрон выделил информационную устойчивость в качестве приоритетной цели для будущей защиты европейских демократий. Это было сделано в трёхсторонней декларации от сентября 2020 года, подписанной Макроном вместе с лидерами Литвы, Гитанасом Науседасом, и Латвии, Артурсом Кариньшем. В документе признаётся значимость уже применяемых инструментов против дезинформации – функционирование StratCom, его инициатива EUvsDisinfo, План действий по борьбе с дезинформацией и связанная с ним Система быстрого оповещения – но этого, похоже, недостаточно (Elysee.fr, 28 сентября 2020 г.). Три лидера выступили с идеей запуска инструментов для более надёжного регулирования, которые способствовали бы „публичным действиям по борьбе с дезинформацией”. Потребность в заслуживающем доверия европейском информационном пространстве рассматривается вне предвыборного контекста европейских стран. Франко-латвийско-литовская декларация призывает ЕС действовать путём максимального повышения прозрачности и ответственности за виртуальные информационные потоки, находящиеся под его юрисдикцией, независимо от электоральных циклов и без ущерба для основных свобод.

По словам исследователей Филиппа Ленцоса и Николаса Роуза, способность к устойчивости в любой области рождается на стыке трёх компонентов – подготовки, реагирования и восстановления. Анализ целенаправленных действий ЕС, особенно начиная с 2018 года, а также того, как воплощается в жизнь информационная устойчивость, показывает, что внимание сфокусировано на „подготовке – реагировании”. Речь идёт о: 1) разоблачении заговоров (StratCom и EUvsDisinfo); 2) выявлении дезинформации (План действий по борьбе с дезинформацией); 3) координации реагирования на случаи дезинформации (Система быстрого оповещения). Практически незадействованным остаётся компонент „восстановление”, который способен негативно влиять на восприятие общественностью определённых политик и правительств, которые их проводят, в неограниченных временных рамках. В то же время сохраняется риск того, что борьба с дезинформацией скорее служит интересам и потребностям ограниченных категорий выгодополучателей – правительств, государственных учреждений, неправительственных организаций – нежели общества в целом. Более того, усилия ЕС, предпринятые в области информационной устойчивости, в недостаточной степени распространяются на государства Восточного партнёрства, треть из которых (Беларусь, Азербайджан) считают, что источником дезинформация является не Россия, а западные каналы.

Восточное партнёрство – (пока) без решений для информационной устойчивости

Повышение информационной безопасности не входит в число основных достижений первых десяти лет функционирования Восточного партнёрства. В течение этого периода в значительной степени преобладали укрепление торговых отношений, взаимоподключения энергосистем и активизация контактов между людьми. Кроме того, в числе „ожидаемых результатов-2020”, предусмотренных для стран ВП, ничего не сказано об угрозах, связанных с дезинформацией. Основное внимание там уделено стратегической коммуникации – с элементами PR и объективного информирования – в пользу политики ЕС, проводимой в регионе. К этому добавилась поддержка независимости и плюрализма СМИ. Очень похожие направления действий в отношении Восточного соседства были включены в План действий ЕС против дезинформации (декабрь 2018 г.). В реальности Брюссель не предлагает Восточному партнёрству ничего нового, он лишь повторяет цели стратегической коммуникации ЕС, намеченные ещё в 2015 году. Логика действий, как в 2015 году, так и в 2018-м, направлена исключительно против дезинформации, исходящей от России. Однако отсутствуют какие-либо намерения развивать навыки, знания и методы противодействия угрозам дезинформации как таковой. В настоящее время заметна специализация на защите от дезинформации, координируемой из Москвы.

Обилие дезинформации в течение последних полутора десятилетий обусловило включение борьбы с искажениями информации в список пяти будущих приоритетов Восточного партнёрства. Наряду с нею, в числе ожиданий от Восточного партнёрства после 2020 года фигурируют правовое государство, адаптация к изменениям климата, укрепление гражданского общества и более активное участие ЕС в разрешении замороженных конфликтов. Эта цель представляет собой скорее наращивание „несущей опоры”, направленное на создание инклюзивного общества, нежели сферу, связанную с безопасностью и направленную на информационную устойчивость в целом.

Средства массовой информации и гражданское общество, по-видимому, особенно активно участвуют в борьбе с дезинформацией. На самом деле, успехи на этом фронте требуют хорошо откалиброванного национального законодательства, эффективного регулятора, стерегущего информационное пространство в упреждающем режиме, совместно с другими государственными учреждениями, специализирующимися на безопасности (например, секретными службами), пока находящимися за рамками процесса. В результате, единственным аспектом устойчивости к дезинформации, развиваемым ЕС в странах Восточного партнёрства, является „реагирование”. Оно не вполне соответствует местным расчётам, но организуется Евросоюзом в качестве ответа на тенденции, продиктованные российским фактором.

Информационная устойчивость в Грузии, Молдове и Украине – „нереализованный потенциал”?

Предполагается, что благодаря европейской интеграции, осуществляемой на основе соглашений об ассоциации, ЕС имеет возможность привлекать ассоциированные страны Восточного партнёрства – Грузию, Молдову и Украину – к своим инициативам по борьбе с дезинформацией. Пока что это не соответствует действительности. Отчёты о внедрении соглашения в Грузии (2020 г.), Молдове (2019 г.) и Украине (2019 г.) не указывают на какие-либо исключительные меры по повышению информационной устойчивости. Изучение отчётов показывает, что интерес ЕС сводится к укреплению СМИ и сближению законодательства с европейской директивой об аудиовизуальных медиа-услугах, которая создаёт предпосылки для либерализации медиа-рынка.

Более того, институты ЕС (StratCom) не отделяют Грузию, Молдову и Украину от остальных стран Партнёрства, а относятся к ним одинаково, когда занимаются выявлением и разоблачением дезинформации российского происхождения. Преобладает борьба с фейками на тему присутствия ЕС в шести странах ВП. Постепенно заботой европейской деятельности по борьбе с дезинформацией становится репутация США, НАТО и т. д., но происходит это в качестве реакции на риторику лояльной к Кремлю прессы, а иногда этот дискурс продвигается и через транснациональных союзников России (правительства, политические партии и т. д.).

В случае Молдовы инициатива EUvsDisinfo выявила искажение истинной позиции ЕС по поводу ноябрьских президентских выборов 2020 года. Дезинформация, мишенями которой являются Украина и Азербайджан, связана с конфликтом в Нагорном Карабахе и утверждает, что Киев „готовит боевиков для борьбы против Армении”. В рамках недавнего антигрузинского заговора Тбилиси обвинялся в намерении заразить COVID-19 сепаратистский регион Южной Осетии.

Разоблачение ложной информации, появляющейся в процессе взаимодействии Брюсселя с его восточными соседями, осуществляется на нескольких официальных языках ЕС, в том числе на английском и русском. Однако отсутствие национальных языков государств Восточного партнёрства сужает круг потребителей продукта разоблачения. Столь же важно сотрудничество на уровне Плана действий по борьбе с дезинформацией, реализуемого ЕС, или возможность присоединения к Системе быстрого оповещения. Расширение механизмов на восточных соседей ЕС может сопровождаться принципом выдвижения условий, аналогичным диалогу по либерализации виз. Этот принцип позволил бы реформировать законодательство и органы, управляющие национальным информационным пространством. Участие в этих механизмах может быть смешанным и, в случае ассоциированных стран – Грузии, Молдовы и Украины – в равной степени включать власти и гражданское общество. В евразийских и/или авторитарных зонах Восточного партнёрства доступ к инструментам борьбы с дезинформацией должен быть открыт для неправительственного сектора. Прежде, чем они будут предоставлены государствам Восточного партнёрства, механизмы борьбы с дезинформацией должны быть объединены в рамках единой системы, позволяющей ставить общие цели и давать единую оценку возможностям информационной устойчивости. В настоящее время они характеризуются несколькими системными недостатками: 1) институциональной раздробленностью и распылением ответственности; 2) наложением или дублированием функций; 3) геополитической сверхконцентрацией деятельности, с сосредоточением ресурсов на России, а не на дезинформации китайского происхождения.

Вместо заключения…

Информационная устойчивость является для восточных партнёров ЕС неотложной необходимостью, но при этом роскошью с точки зрения затрат. От добросовестности информационного пространства зависят качество госуправления, развитие демократии и сама траектория европейской интеграции. Шаги ЕС, направленные на противодействие дезинформации, по-видимому, часто продиктованы и осуществляются под влиянием заинтересованности в защите собственного имиджа от российских заговоров.

Для борьбы с дезинформацией на национальном уровне в странах Восточного партнёрства необходимы изменения в области проводимой политики, как по горизонтали, так и институциональные изменения, по вертикали. ЕС сможет внести свой вклад в эти преобразования, обеспечив информационную устойчивость, если ему удастся рационализировать европейские механизмы в этой сфере. В то же время меры, направленные на борьбу с дезинформацией, должны быть включены в двустороннюю повестку дня Евросоюза и стран Восточного партнёрства, особенно ассоциированных с ЕС – Грузии, Молдовы и Украины. Внедрение национальных языков стран Восточного партнёрства в деятельность по борьбе с дезинформацией расширит ряды бенефициаров и упрочит их принадлежность к европейским усилиям по обеспечению информационной устойчивости.